Круговая композиция пушкинского романа позволяет начать его чтение с любого места. Мы начнем с конца, вернее, с его последней части, которая называется "Отрывки из Путешествия Онегина". Она, и правда, состоит из отрывков в стихах и прозе, набирая непрерывный темп только в одесских строфах, чтобы затем со всего, можно сказать, разбега оборваться на берегу ночного шумящего моря первой строкой незаконченной строфы: "Итак, я жил тогда в Одессе…". Этот обрыв — строфы, главы, романа — уводит его в бесконечность, но в то же время парадоксальным образом замыкает конец с началом: с первой главой, где автор в том же месте и в то же время (чему в Примечаниях есть «документальное подтверждение») мечтает о бегстве из «сумрачной России»:

Придет ли час моей свободы?

Пора, пора! – взываю к ней;

Брожу над морем, жду погоды,

Маню ветрила кораблей.

Под ризой бурь, с волнами споря… и т.д.

В «Отрывках» заключен еще один парадокс: здесь Онегин «еще» не является героем пушкинского романа: он — петербургский приятель поэта, с которым, по дружбе и от нечего делать, он был намерен «увидеть чуждые страны». Судьба, однако, решила иначе: Пушкин отправился на юг, Онегин – в деревню, но вот теперь, покинув то место, где «окровавленная тень» Ленского "ему являлась каждый день», он, после долгих скитаний, путешествует «по пушкинским местам»: Кавказ, Крым и, как должен догадаться читатель, Одесса, где Онегин и расскажет Пушкину свою печальную историю.

Из всего этого следуют многочисленные романные последствия, о которых мы и будем говорить.

Читает лекцию Элеонора Илларионовна Худошина, литературовед, кандидат филологических наук, профессор НГПУ.